Марс и Венера, связанные любовью

Ни одна из картин зала венецианской живописи XVI века не может соперничать с блестящим полотном Паоло Веронезе (1528–1588) «Марс и Венера, связанные любовью». В эффектной зрелищности этого выдающегося произведения венецианской живописи нашли свое наиболее яркое воплощение свойственный мироощущению венецианцев гедонизм, утверждение жизни как праздника.

Картина воспринимается как апофеоз ярких, горячих чувств ее героев. Она поражает щедростью, сочностью живописи, блеском, нарядностью колорита. Интенсивный синий цвет накидки, украшения из золота и жемчуга подчеркивают белизну обнаженного тела Венеры, златокудрой красавицы венецианки. Стоящий рядом Марс – мужчина в расцвете лет, в доспехах, с великолепными темными кудрями – воплотил в себе черты светского кавалера, современника Веронезе.

Маленький амур завязывает на ноге богини бант – символ соединивших их уз любви. В позах и жестах Венеры и Марса – царственная медлительность, красота движений. Стоящий за ними конь, сдерживаемый купидоном, пышная зелень деревьев, детали архитектуры со скульптурным изображением сатира создают яркий, динамичный фон. Общий серебристый тон картины объединяет разнообразную, очень богатую цветовую гамму нарядных и ярких розовых, синих, золотистых тонов. Картина Веронезе пользовалась известностью с самого моменте ее создания. Не случайно художнику пришлось ее повторить, и не раз.

Изучение полотна с помощью рентгена, обнаружившего авторские изменения в начальной стадии работы над композицией, показало, что именно картина музея Метрополитен является первоначальным вариантом. Предполагают, что картина Веронезе была заказана художнику Рудольфом II, ставшим в 1576 году императором Священной Римской империи, и украшала его картинную галерею в Праге.

Известно, что позднее это полотно находилось в знаменитом собрании шведской королевы Христины, во многом основанном на коллекции пражской галереи, разграбленной шведскими войсками в 1648 году. Вероятно, таким образом могла попасть в Стокгольм и картина Веронезе. После смерти королевы Христины, сменив нескольких владельцев в Риме, картина оказалась в собрании герцога Орлеанского. Музей Метрополитен приобрел ее в 1910 году.